Восемь лучших рецензий с конкурса Ural Music Night
Организаторы Ural Music Night ( UMN) совместно с соцсетью «Вконтакте» провели конкурс для журналистов, писателей и блогеров. Условием было написание рецензий на творчество музыкантов из лонг-листа фестиваля. Трех победителей пригласят в пресс-тур UMN, а десять лучших авторов получат сувениры от «Ночи Музыки». А пока публикуем восемь самых ярких конкурсных работ по версии журнала Ural Music Magazine.
Евгений Каравайцев и Вероника Зубова о Диме Бамберге
Дима Бамберг (ex - Schokk) и его «Вторая собака». А где же первая? А первая, «XYND», была еще в 2015 году и, как мне кажется, это один из самых интересных релизов исполнителя. Выпущенный еще под ником «Schokk» альбом стал поворотной пластинкой в творчестве музыканта. На ней Дима отказался от троллинга слушателей, диссов на коллег по цеху и шуток про чужих матерей. Основной идеей «XYND» можно считать Intro со «Второй собаки»: герой ничем не отличается от бродячего пса, жизнь которого насыщена, но в любой момент может закончиться. Короче говоря, Бамберг снял с себя маску крутого типа и показал миру свою человечность. Скорее всего, на записи этого альбома и умер Schokk. Да, потом еще выходил «Голод», но он оказался таким вымученным релизом... Сам Дима признавал, что его последнее рэп творчество получалось топорным и неискренним.
Как бы то не было, сейчас артист в корне поменял свою музыкальную деятельность: о рэп-музыке теперь высказывается с иронией, а в мужчине, который взвешенно и рассудительно говорит о европейских современных художниках и писателях, сложно узнать агрессивного репера.
Когда в одном из интервью Дима сказал, что следующий альбом будет инди-роковым, моему недоумению не было предела. Однако это было не столько скептическое отношение к будущей пластинке, сколько, будучи человеком, который следит за творчеством исполнителя и его словами, понимание, что артист мог несколько приукрасить реальную ситуацию.
Потом начали выходить различные промо - материалы и буквально по первому синглу стало ясно - это действительно абсолютно другая музыка, живая, инструментальная - это больше не Schokk. Изменения коснулись абсолютно всего: ведение соцсетей, подход к творчеству, отношение к фанатам. Оставалось только дождаться альбома, чтобы по-настоящему оценить перемены.
«Вторая собака» вышла 21 июня 2019 года и, я уверен, если бы не предвзятое отношение к фигуре Димы, альбом получил бы большую огласку среди слушателей. У Бамберга получился очень крепкий и добротный альбом а-ля пост-панк, но в то же время абсолютно непохожий на творчество российский пост-панк коллективов. Возможно так получилось из-за рэперского прошлого, ведь складывается другой подход к музыке. А может быть все дело в том, что пластинку спродюсировал QT (Анатолий Карамазофф) - звукорежиссер, с 2015 - 2019 год работавший с рэпером Хаски. Думаю, пока у Бамберга не выйдет книга (а она планируется), мы не узнаем, как был записан этот релиз, но мы точно знаем, каким стал итог этой работы.
«Вторая собака» - с какой-то точки зрения абсолютно уникальный альбом. Произошел симбиоз возраста и опыта Димы, с его подростковым желанием узнавать и делать что-то новое. Пластинка получилась сдержанная и задумчивая ровно также, как и драйвовая. Песни на релизе лишены злобы и иронии, скорее наоборот, то, о чем артист до этого говорил со скепсисом, находит новую жизнь. Дима, наблюдая как бы со стороны, пытается прикоснуться к жизни людей на 20 лет моложе себя, показывает нам, что разница между людьми 20, 30, 40 лет не такая уж и большая. Главное - не цифра в паспорте, а мироощущение.
Слушать здесь.
Петр Полещук о hé
Молодая инди-группа из Владивостока — последние из дальневосточных могикан, которых никто не ждал, но они случились. Старожилам hé могут напомнить о Mazzy Star, Лизе Ханниган или Долорес О’Риордан. Кому помоложе о «Космосе на потолке», «Акульи Слёзы» и проекте «Даша и Серёжа».
С начала деятельности в 2020-м hé буквально восполняют пробел отсутствия владивостокских музыкантов. И делают это, надо сказать, успешно: их сольный концерт собрал по городским меркам умопомрачительный аншлаг, но группа всё еще скромничает, называя себя «молодой». Правда, это, скорее, тот случай, когда возраст не эквивалентен заслугам . О чем может говорить привлечение к себе за год столько регионального внимания (пусть и в ситуации отсутствия как таковой конкуренции), кроме как о получении кредита доверия от местной публики? И, судя по всему, к моменту, когда у hé будет за плечами не только дальневосточная история, их возраст наконец догонит заслуги.
Но также было бы глупо полагать, что в центральной России ощущается нехватка подобного рафинированного инди, так что hé придётся постараться, чтобы выбить себе место под солнцем. С другой стороны, они вполне могут пополнить сегмент «новых грустных», в котором ощутимо не хватает женских голосов. Как и артисты этой плеяды, hé обращаются к прошлому отечественной поп-музыки, только в отличие от прицела «новых грустных» на 00-ые, их ориентир находится чуть дальше — в конце 90-х.
Когда-то вокалист Starcardigan сказал, что музыка Владивостока состоит из иронии, эстетства и восточности. Если слушать хронологически дальневосточную музыку, можно заметить, как упомянутые три кита, на которых держалась сцена, расплываются друг за другом кто куда. hé, как последняя группа города, это хорошо отражает: в этой музыке нет иронии, нет лишнего эстетства и уж тем более нет востока — всё таки мы говорим о европоцентричном инди. Как и в случае с «новыми грустными», это сигнализирует о том, как изменилось время, в том числе и во Владивостоке: перспективы интеграции в Азию стали мифом, культура курортного города застопорилась, а по берегу Амурского залива теперь не гуляют — на него сгоняют.
Но что выделяет hé на фоне певцов грязноватой реальности, так это эфемерное пение и слабое сцепление с материальным. Одна из фотосессий музыкантов называется «мороз и солнце», примерно также можно описать и их саунд. Это практически тающая музыка, в которой телесный контакт уступил место созерцанию — а вот удовольствия или меланхолии, вопрос открытый. И, пожалуй, такая музыка убедительно озвучивает мир (пост)коронавируса, в котором люди вопреки своим желаниям до сих пор стараются выдерживать дистанцию друг от друга. Клип «Миражи», приглашающий в путешествие по опустевшей Москве, наглядное тому подтверждение.
Слушать здесь.
Александр Утту о rosemary loves a blackberry
rosemary loves a blackberry — weirdberry ext. Согласитесь, пылающие ведьминским огнем ночные города — это зрелищно! Пусть все горит, но ненавистные российские заборы — противопожарные, здесь необходимо вмешательство длинных ковшей. Заборами чутко охраняются не только наши сексуальные и психологические границы, но и отношения с окружающим миром. Кто-то должен был приступить к их сносу, поэтому столичная художница и электронщица Диана Буркот под псевдонимом rosemary loves a blackberry перевыпустила прошлогодний альбом weirdberry. Теперь расширенный weirdberry ext. призывает и нас расширяться вовне, за пределы своего тела, лопная границы искуственного и естественного, культурного и природного.
Путем кропотливых компьютерных манипуляций rosemary loves a blackberry переваривает целые пласты музыки — ар-н-би, ностальгические песни постсоветских девяностых, звуковой дизайн, эмбиент и экспериментальную электронику. Так она создает громкую и напряженную электричеством, но странно нежную поп-музыку киборгов. weirdberry ext. — это еще и аудиовизуальная работа, в которой пульсируют не только синтезаторы, но и женские тела. Все песни здесь сопровождается клипами или, как называет их авторка, скетч-видео, где камера пристально изучает пластику современного танца в эклектичных декорациях.
Как художница, Диана Буркот не разменивается на частности исследует границы новых отношений: с ментальным здоровьем, телом, прошлым, природой и техникой. «Что такое красота?», — спрашивает она в одной из песен и демонстрирует легкие парные танцы с растениями, которые ритмически диссонируют с тревожным лязганьем современных звуковых технологий. Необходимо перекалибровать свой взгляд, чтобы ощутить странную гармонию этого непривычного синтеза.
Почувствовав эту красоту, каждому ежу и нейросети становится понятно, что делить мир на естественное и искусственное теперь ущербно. Поэтому rosemary loves a blackberry наводит новые мосты: через музыку и танец расширяется вместе с техникой и укореняется вместе с природой. Здесь и возникает новая красота: всего пару градостроительных штрихов и наш пламенный урбанистический пейзаж избавился от проклятых заборов, а на их месте теперь цветут растения и гуляют очаровательные киборги.
Александр Утту о nedoremeslo
Теперь развернемся от трансгрессивных мечтах о киборгах вспять — к традиции. Не к консерватизму, скрепам или национальной горделивости,а к семье и Земле. Дарья Филимонова под псевдонимом nedoremeslo в прошлом году записала свой дебютный альбом «Я здесь для тебя», где поет именно об этом. Чудесами домашнего продюсирования она создала по-народному голосистый девичий артпоп, который хочется назвать этническим (кажется, Дарья так его и называет).
Но не торопитесь представить себе карикатурный танец лаптей под драм-н-бейс: ее музыка совершенно не об этом. Здесь нет локального колорита: роскошный американский соул и русские распевы звучат поверх кубинских бонго, восточных флейт, африканских ксилофонов, сэмплированных и синтезированных на компьютере с трэп трещотками и саб басом. Это не национальные, но глобальные песни, обращенные к единой для всех почве и планете. Они не назидают проблемами экологии, но прежде всего воспевают Землю.
На «Я здесь для тебя» общечеловеческая земная любовь тесно переплетается с любовью интимной и семейной. Дарья Филимонова уповает, что теплота домашнего очага сплотит и согреет ее родных, а лучи родного солнца — всех людей. Она поет пронзительную ар-н-бишную колыбельную своему ребенку, преисполненную нежностью ко всем детям, ведь, как ни банально, им предстоит жить на планете, которую мы населяем и создаем.
Любовь, которой пропитан альбом, не имеет ничего общего ни с агрессивной эротической страстью поп-музыки, ни даже с пошлой мелодрамой романтических отношений. Это по-хорошему наивный хипповской пацифизм, обузданный кроткой сердечностью дочери, жены и матери. Есть в песнях nedoremeslo отголоски радушия советской эстрады, свято верившей в добро, малые дела, труд, терпение, заботу и прощение. Но на «Я здесь для тебя» такая незамысловатая мораль звучит с исповедальным драматическим надрывом, будто бы эти скромные и гуманные чаяния стыдно произносить в век тотальной иронии.
Слушать здесь.
Илья Панов о TIHOTIHO
«Калейдо, часть 2» – продолжение дебютного фанк-боевика от краснодарских фрешменов TIHOTIHO. Правда, во второй части ребята заметно отходят от классического русскоязычного фанка в духе ранних работ «А’Студио» начала 90-х и перемещают слушателя на 10, а то и на 20 с гаком лет вперёд, черпая вдохновение то в золотой эпохе R&B начала «нулевых», то в более современных его представителях вроде The Weeknd.
Несмотря на то, что альбом «Калейдо» изначально планировался единым, а демки для обеих частей создавались примерно в одно время, половинки получились очень разными по духу. Камерность первой части уступает здесь место более урбанистическому звуку. С одной стороны, камерная ретро-атмосфера «Калейдо, часть 1» была выигрышнее в плане самопрезентации. С другой, эксперименты на территории современного R&B – вполне логичный шаг для музыкантов, ищущих своё место в поле актуальной поп-музыки.
«Перед выпуском второго альбома мы многое переработали, пересмотрели, дописали и доделали. Думаю, обе части звучали бы более схоже, если бы мы все песни скопом доделывали осенью», – говорит участник группы Руслан Космач. Действительно, единая основа в виде фирменных фанковых проигрышей видна невооружённым глазом (слышна невооружённым ухом?). Но вот аранжировки, да и в целом саунд-продакшн претерпевают во второй части серьёзные изменения, отражая техническую эволюцию музыкантов.
Признаться честно, в ламповом, слегка лоу-файном звуке «Калейдо, часть 1» было больше обаяния. Там TIHOTIHO в полной мере представали эдакой русскоязычной инкарнацией The Internet. На второй пластинке, при всём её техническом совершенстве, этого вайба явно не хватает. Хотя, достойные вещицы здесь тоже имеются. Взять, например, крутой электрофанковый «Египет» или «Тихотихин», отдающий дань уважения хип-хопу Восточного побережья. Ну а на финал ребята и вовсе припрятывают для нас так называемый «hidden gem» – двухчастный англоязычный «Higher», всё так же блестяще воспроизводящий эстетику хип-хопа старой школы.
TIHOTIHO по-прежнему верны идеалам музыкальности и следуют в своём творчестве простому правилу, которое однажды сформулировал Tyler, The Creator: «У меня на первом месте звук, песня мне важнее». Другое дело, что звук свой ребята ещё пока ищут. Но уже делают на этом пути уверенные шаги.
Слушать здесь.
Илья Панов о theabc
Моё первое знакомство с екатеринбургскими девчонками состоялось два года назад: в далёком допандемийном 2019-м они выступали на разогреве у Cream Soda в «Доме Печати». Уже тогда меня зацепил невесомый ностальгический флёр, которым было овеяно звучание theabc. С тех пор много воды утекло. К сожалению, девушки пока так и не стали суперзвёздами уровня Монеточки, хотя исправно выпускали новый материал.
Возможно, дело в московско-уфимской «монополии» или избытке похожих синтезаторных инди-поп-групп. Но theabc точно достойны занять своё место на современной музыкальной сцене. «Стихии» – серьёзная заявочка на то, чтобы стать чем-то большим, чем локальная группа.
Казалось бы, восьмидесятническая эстетика давно стала общим местом, но theabc каким-то чудом находят свой уникальный вайб. Четырёхтрековый EP «Стихии» – это ощутимый шаг вперёд по сравнению с прошлогодним полноформатником «7», на котором девушки представали чем-то средним между отечественной версией Chvrches и группой Комсомольск с присущей ей постиронией.
Теперь от постиронии не осталось и следа: на её место пришла светлая и прозрачная патетика, отсылающая к Cocteau Twins и представителям нью-вейва. Идеальный синтез позднесоветской искренности и британского продакшена тех лет. Примерно как у Kate NV, но с другими ингредиентами.
Слушать здесь.
Александр Утту о nazlo
Путешествия по пандемийному миру стали привилегированнее, чем раньше. Закрытые границы открываются с черного хода перед кошельками, которые могут обеспечить себе транзитный маневр. Но даже с грошом в кармане не нужно томиться ожиданием свободы на иностранных курортах. Берите пример с панк-группы nazlo. На мини-альбоме «Ведьма в городах» они преодолевают барьеры не эскапизмом и не импортозамещением, а черной магией и эротикой.
Верхом на метле не страшен ни один пограничный контроль: группа Яны Казанцевой безбилетно пролетает тысячи километров меж континентами за считанные 15 минут. В каждом попутном городе — танцы вокруг костра; горят тела подлецов и мерзавцев. Святая девичья инквизиция должна звучать именно так: панковская неотесанность здесь припудрена макияжем синтезатора и ослепительными ведьминскими блестками. Это весело, возмутительно и красиво.
Но безбожные песни с «Ведьмы в городах» — это, конечно, не уроки географии, а побег от тесных пуританских цепей, настигающих и в Петербурге, и в Бангкоке. Какой может быть любовь и секс, если по ту сторону постели — жалобная икона, или, того хуже, радиоактивный источник?
В устрашающей ведьминской силе, как водится, таится и слабость. Найдется ли по-буддистски неколебимый святоша, которого не спугнут ни скелеты в шкафу, ни метла, ни сатана на плече? Пожалуй, только на самом краю света — в беспилотной зоне, куда не поможет попасть никакая сумма денег, если их держатель — конченный м***.
Слушать здесь.
Петр Полещук о Starcardigan
До того как синти-поп группа Starcardigan переехала из Владивостока в Москву, она по праву считалась главной группой Дальнего Востока. Судите сами: рекордное для русской группы количество концертов и туров в Азии; попадание с песней «Taxi» в официальное видео от Samsung, приуроченное к Олимпиаде в Пхенчане (3 714 639 просмотров); символическое хедлайнерство фестиваля «V-ROX»; «кража» шоу у Хаски (Starcardigan вышли на сцену фестиваля после известного рэпера и не оставили шанса толпе разойтись); в довесок, группа получила благословление от Ильи Лагутенко.
И действительно, даже если отбросить бизнес-историю, и взять во внимание только музыку, то Starcardigan можно было смело назвать последней главной группой из Владивостока со времен «Мумий Тролля». Ретроспективно я даже рискну назвать их альбом «Zhele», записанный в придуманном группой жанре «сихотэ-алиньское электро», «Морской» 10-х, если не для России, то для Дальнего Востока точно.
Как и в случае с «Морской», «Zhele» окунает в мир дальневосточной романтики, только теперь вместо бандитов, не вернувшихся жён и «маниаков» — вальяжные прогулки, танцы на приморском пляже и такси «до южного прибоя». Как и в случае с «Мумий Троллем», у Starcardigan важно не «что» говорится, а «как». Фронтмен Иван Сосновцев не столько поет, сколько интонирует. Его фальцет, иногда пропущенный через вокодер, работает таким же полноправным инструментом, что и остальной аккомпанемент.
Приём, кажется, что очевидный, но от того не менее работающий. Не исключено, что этим обусловлена и популярность Starcardigan в Азии, ведь зарубежным слушателям на поверку оказывается важным не текст песни, а его звучность. Что ещё важнее: при ином развитии событий, саунд «Zhele» (такой же расслабленный и не отягощенный ничем лишним, как и жизнь в курортном городе) мог бы стать основой для региональной звуковой идентичности и других групп.
Однако, когда всё перечисленное в первом абзаце перешло из разряда целей в разряд трофеев, группа наметила новую цель — переезд. Увы, хоть Starcardigan вполне справедливо пророчили переезд в Азию, этого не случилось. Думаю, что на момент 2021 года, по понятным причинам.
Видимо, перебравшись в столицу, тихоокеанский чилл уступил место более резкой музыке, теперь напоминающей Crystal Castles, а желеобразные настроения песен более строгим темам. Тому пример их последний сингл «Ночные Силовики».
К сожалению, закончить рецензию на положительной ноте никак не получается. Но не из-за того, что группа потеряла региональную идентичность, а из-за того, что Starcardigan посчитали хорошей идеей написать песню, где репрессивная машина работает в качестве «весёленькой» метафоры половых отношений. «Я буду твоим ночным силовиком, я разбужу тебя как возбуждают дело», — поет Ваня Сосновцев. Сложно представить, что кто-то действительно может думать сейчас о сексе в таких образах.
Иногда группа называет свою кокетливую риторику в социальных сетях «игрой в депешмодовское величие». Странно, ведь величие Depeche Mode отыгрывалось в том числе в их критике истеблишмента, может быть, безопасной, но критике. В случае Starcardigan, скорее, наблюдется попытка написать песню на актуальную тему, но совершенно незаметна осознанность жеста. Борьба за внимание для артиста не грех, а необходимость. Это, однако, ничего не говорит о методах борьбы.
Впрочем, Starcardigan в определенном смысле стоит сказать спасибо. Спасибо хотя бы за то, что не использовали для своей ужасной метафоры скулшутинг.