«Есть ощущение, будто я не в то время родился», — музыкант Костя Носов, который в 21-м веке решил играть в стиле ретро
Костя Носов — исключительный артист, выступающий в стиле ретро. Его песни уникальны своим звучанием, ведь они будто переносят слушателя в 1970-90-е годы. Костя Носов рассказал о своём опыте и умениях, а также о планах на будущие релизы и выступления.
— Как вы поняли, что хотите выступать именно в стиле ретро, в стиле 1970–90-х годов?
— Мне всегда нравилась музыка XX века, еще с 14–15 лет. Современные композиции, которые пользуются популярностью, я не считаю искусством как таковым, потому что они сделаны на компьютере. Из-за этого качество исполнения очень плохое. Даже тем, кто выступает вживую, я предпочитаю именно старые звучания и приемы. Я в своей музыке использую имитацию барабанов, записываю самостоятельно гитару, бас и клавиши. Современные эксперименты с битами в сочетании с реальными инструментами — это для меня уже не то. Я люблю именно старые композиции. Музыка — это мое хобби, которым я занялся, чтобы женщинам нравиться (смеется). А так я начал играть в 2007 году, почти 18 лет назад. Есть ощущение, будто я не в то время родился.
— Насколько, по-вашему, вы реализовались в вашем жанре?
— Пока еще недостаточно, хотелось бы больше концертов. Хотя одного или двух мест, где я бы мог играть по пятницам или субботам, мне вполне хватило бы. Совсем скоро я буду участвовать в фестивале «СВЕРДЛОВСКИЙ АНДЕГРАУНД: Екатеринбург-акустика», примерно 13–14 июля. Еще в этом году планирую дать новый концерт.
— Вы часто выступаете не только с концертами, но и на квартирниках. Какой формат для вас предпочтительнее?
— Я очень давно не играл на таких мероприятиях, пока только в барах. Квартирник — это, по сути, обычное сборище с гитарой. Безусловно, есть те, кто играет за деньги и приводит кучу народа, но мне все-таки больше нравятся полноценные концерты.
— В карточке артиста в вашей группе «ВКонтакте» написано, что для вас выступать в качестве гитариста с другими коллективами — «это не то». Почему так?
— Это скучно. Мне хочется и играть, и петь, а не делать что-то одно. Басистом быть тоже неинтересно. Особенно если музыка не совсем та, которая мне нравится.
— Был ли у вас опыт выступлений с собственным коллективом?
— Когда я еще учился в институте, мы с приятелем создали группу и несколько раз выступили на сцене, но потом разошлись. В итоге я решил, что собирать коллектив — это невыгодно, потому что нужно согласовывать время репетиций и репертуар. К тому же, я не очень люблю ездить куда-либо ради концертов, а с группами, в которых работал, приходилось это делать. Если выступать, то за городом, но лучше всего здесь — в Екатеринбурге.
На такой формат, как мои выступления, сложно найти людей: часто говорят, что это неинтересно. Если бы у меня были музыканты, которые без лишних вопросов сняли бы партии, как на записи, то я бы, конечно, согласился. Самое сложное — найти клавишника, у меня большинство песен держится именно на клавишах.
— В последнее время вы занимаетесь переизданием своих альбомов. С чем это связано?
— Старые альбомы с 2016–2017 годов я решил переиздать, потому что теперь для артиста появилось больше площадок, на которых можно публиковаться и получать за это деньги. Дополнительный плюс — мне отрисовали правильные обложки.
Совсем скоро выйдет сингл, который аудитория пока не слышала. У меня готовится новый альбом, записываю третью песню оттуда. Хотелось бы, чтобы к моему 35-летию, где-то в ноябре, альбом уже вышел. В планах даже есть съемка клипа на одну из моих песен, но мы все еще в поиске девушек для подтанцовки.
— Ваш последний релиз — это live-альбом «Концерт в Фанатеке». В чем для вас заключается разница между студийной записью и живым выступлением?
— На живом выступлении слышно настоящую игру, а при обработке можно все выровнять. В студии не та энергетика, свои альбомы я пытаюсь сделать под концертное звучание. Сейчас очень модно перезаписывать выступления и обрабатывать их, я так не делаю. По-моему, лучше просто пару песен вырезать, а все остальное оставить. Даже у моих любимых музыкантов есть целиком перезаписанные в студии альбомы, но то, что снято на камеру, и то, что выпущено после обработки, звучит совершенно по-разному.
— В карточке артиста вы упомянули, что умеете делать гитары из лопат и играть на них. Как вы приобрели такой навык?
— Я умею делать совершенно разные гитары. Это мое второе хобби. Из лопаты — это основные, даже продаю их. Недавно в форме балалайки, например, собрал акустическую. В какой-то момент просто решил повторить видео, в котором солист группы «Красная Плесень» соорудил из лопаты гитару, мне стало интересно, будет ли она работать. А потом знакомые просили сделать для них такие же. Я начал изготовлять их мелкими сериями, купил станки. У меня больше 20 гитар в коллекции, включая самодельные. Все спрашивают: «Зачем тебе столько?» А я их по-разному использую. Есть гитара, которая звучит в стиле 60-х годов, другая очень хороша в тяжелой музыке. Лопаты больше используются для шоу: они привлекают много внимания, много кто подходит с ними фотографироваться после концертов.
— Какая она — аудитория «Ночи музыки»?
— Разная. Совершенно разная. Обращают внимание и молодые люди, и старшее поколение. Находятся ценители разных возрастов. Открытые площадки, как на Ural Music Night, — это сродни игре в переходе, потому что народ проходит мимо, и те, кому нравится, останавливаются и слушают. С 2011-го по 2015-й я играл в переходах, поэтому эта энергетика мне очень знакома. Раньше меня часто снимали, даже видео еще есть.
— Была ли ваша программа на Ural Music Night принципиально новой?
— Я играл в двух местах: соло-выступление и в качестве гитариста. Для себя пока думаю, что выбрать — лопату или все-таки самодельную балалайку, они обе круто смотрятся. В программе у меня прошлогодний альбом и новая песня. Есть даже одна советская, которую знают все.
Над материалом работали: Дарья Перфильева, Татьяна Вотева, Евгения Туреева
При поддерже Президентского фонда культурных инициатив