«Пацаны не взрослеют. Они остаются пацанами и в 90 лет». Группа SVT — о музыке, отличии Европы и Китая и доверии в группе
Участник группы SVT Михаил MOROZZ на фестивале Ural Music Night рассказал о том, как менялся подход к написанию песен, как решаются разногласия в коллективе, как совмещать сразу два проекта, а также о первом треке и об отношении людей к музыке в разных странах.
— Как вы решили выступать на Ural Music Night? Были ли похожие фестивали, в которых вы участвовали?
— Мы должны были выступать на «Ночи музыки» ранее, но из-за ковида всё перенеслось. Так получилось, что я увидел новость об очередной организации UMN, написал в Telegram человеку, с которым общался тогда, и он ответил: «Да без проблем, приезжай». На похожих фестивалях выступали много, даже в Китае, Беларуси, в странах Европы были. Обожаю такие события: много музыкантов, много классных людей.
— Поездки в разные страны как-то вдохновляют на создание новых треков?
— Конечно. Ты знакомишься с людьми, пропитываешься атмосферой. К тому же ничего не может быть лучше для музыканта, чем дорога. Путешествуешь, исполняешь песни, идёшь к своей мечте, балдеешь, и люди балдеют. Всем классно.
— Есть ли какая-то страна, которая запомнилась больше всего? За счёт чего?
— Это однозначно Китай, потому что там всё совсем по-другому. Мы приезжали в эту страну на месяц для выступлений. Вместе с Димой Прищеповым читали первый трек, и на нас смотрели тысячи три человек. Не танцевали, не качались – просто глядели. Мы подумали: «Ну всё, сейчас тут не выступать будем, а что-нибудь строить». И уже после трека зрители начали аплодировать. Просто у них другая культура. В Китае не как у нас: там не качаются постоянно, не орут. Люди просто постояли, послушали и только потом начали восторгаться, благодарить за музыку.
В Европе запомнилась Варшава. Там посещают выступления, чтобы отдохнуть: заплатили деньги – и берут от концерта всё. У нас, в странах СНГ, к сожалению, зачастую люди просто приходят и ждут, когда всё закончится. Неважно, какая звезда, публика как будто предвзято относится сразу.
— Ваш творческий путь начался в 2009 году. Изменился ли как-то подход к музыке с того времени?
— Да. Сейчас мы пишем совсем по-другому. Раньше начинали с бита, а куплеты заканчивал каждый у себя дома. Сейчас работаем в режиме реалтайм: у нас есть биты, садимся на студии и сразу накидываем какие-то строчки. Последние треки писались с заранее включённым микрофоном. Врубаем бит, смеёмся, угораем, и потом из этого что-то получается. Наш самый главный хит «Sugar» мы написали за 15 минут чисто случайно. И строчки «Я ей говорю, я ей говорю: крути» мы придумали, когда ходили за едой. Там 15 девочек крутили суши. И мы прикалывались, дескать, я одной из них говорю: «Крути!» И она крутит. А потом по смыслу легло, что крутить можно и бедрами, крутить можно косяк, можно и суши – вообще подходит много к чему.
— А какие внутренние изменения вы пережили за это время?
— Мы повзрослели. По большей части Дима. У него ребёнок есть, племянник Даник, классный. Парнишке два года, называет меня так смешно – «Мита». А вообще, мне кажется, пацаны не взрослеют. Они остаются пацанами и в 90 лет.
— В какой момент вы осознали, что хотите стать музыкантом?
— Нам было по 15-16. Я занимался тхэквондо, там был наш с Димой общий друг, у которого приятель – начинающий рэпер. Мы с ним познакомились. Пробовали что-то записывать вместе: на диктофоны, магнитофоны – просто какие-то демки. А потом с Димой выпустили первый трек с очень глупыми куплетами, но цепляющим припевом. Он как-то запал людям в нашем городе – напевали все. В конце концов нам предложили сделать концерт. Мы специально для него написали какие-то песни, просто чтобы выступить. Потом начали углубляться в музыку и до сих пор даём концерты.
— Вы с Димой пишете музыку вместе. Бывают ли какие-то разногласия при её создании? Как с этим справляетесь?
— Разногласия случаются постоянно. Я более уступчивый к музыке, а Дима – наоборот, более уступчивый к видосам. Если в музыке мне что-то очень не нравится, я говорю, но если Дима ответит, что ему это по вкусу, – соглашаюсь. А если мне в видосе что-то нравится, а Диме нет, то тогда ему приходится мне уступать. Может быть, мы были бы уже суперзвёздами, если бы друг друга слушали. Я просто всегда думаю: «Мне не нравится, но Дима одобряет, а если так, значит, это достойно выпуска». Я ему доверяю.
— У вас, помимо проекта SVT, есть M&S – это Михаил MOROZZ и Влад STANS. Сложно совмещать?
— Нет, довольно легко. Я много пишу, но не всё нравится Диме. А у меня есть друг STANS – Влад Пралич. Он любит всё, что я сочиняю. Так и получается, что мы пишем на два проекта. Одни куплеты отдаю туда, другие – сюда. Ничего трудного. Рэп – это вообще несложно.
— Есть какая-то цель у вашей музыки, которую хотите донести до слушателя?
— У самурая нет цели, есть только путь.
Над материалом работали: Александра Колмакова, Дарья Сединкина, Виктория Граб
Фото: пресс-центр Ural Music Volunteer Crew
Проект реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив