«Музыка помогала, была незаменимым источником силы», – SHEND о том, как творчество влияет на её жизнь
Выйти из депрессии, преподавать английский детям, закрыть один проект и начать всё с чистого листа – необычайно сложно, но Эмилия Шенд преодолела всё это и смогла продолжить нести своё творчество в массы.
— До Shend вашим первым проектом был MILIAH. Что с ним случилось? Почему отказались от него?
— Это была стартовая точка. На тот момент я была моложе и позитивнее. Песни, которые писала в тот период, были про «любовь-морковь» и красивые истории. В какой-то момент поняла, что они не подходят мне. Больше не хотелось развиваться в этом направлении. Всё остановилось. Музыка должна отражать ровно то, что со мной происходит в определённые моменты жизни. Так и появился проект Shend. Изначально я решила закрыть MILIAH и заниматься основной деятельностью – обучать детей английскому языку в президентском лицее «Сириус». Но там я познакомилась с подростками, узнала их проблемы и прониклась. Так и получился второй проект. Это то, с чем я действительно хочу работать и нести в массы.
— С чего начиналась ваша музыкальная карьера?
— Я всегда пела, но специально этому не обучалась. Родители водили меня в художественную школу, но на тот момент я не понимала, что музыка мне ближе, чем рисование. Пела для себя: в школе, в колледже, в университете. В последнем делала это часто. Музыка преследовала повсюду, и уже потом я поняла, что она помогает мне реализовываться.
— Вы пережили непростой год. Что помогло вам выйти из депрессии? Как боролись с трудностями?
— Это была ковидная история. Всю жизнь я борюсь с лишним весом, а в период пандемии, когда все сидели дома, возможности ходить в зал не стало, поэтому начала полнеть. В один день пришла подруга и сказала, что я неважно выгляжу. Я отрицала, считала, что мне просто грустненько и нет ничего серьёзного. Она предложила съездить отдохнуть, я согласилась. После этого, когда поняла, что лучше мне не становится, обратилась за помощью к психологу. Прошла терапию, чему рада. У всех нас есть проблемы, травмы, непонятки, а лечение – возможность избавиться от них. Конечно, и музыка помогала, была незаменимым источником силы. Для меня она тоже часть терапии.
— Как этот сложный период отразился на творчестве? Какие чувствуете изменения в себе?
— Большие изменения произошли психологически. Раньше я бы никогда в жизни не рассказала о проблемах и переживаниях. Сейчас же могу открыто об этом говорить и считаю, что в этом нет ничего постыдного. Поработав с подростками из очень благополучных семей, понимаю, что у всех одинаковые проблемы, поэтому важно их освещать. Решила, что через музыку хочу помогать людям. Пусть это будет даже один человек, но ему станет легче.
— Шенд – это настоящая фамилия или творческий псевдоним?
— По паспорту Шенд, но до этого была другая фамилия. Для меня очень важна бабушка. Когда я захотела поменять фамилию, решила связать её с близким человеком: Шенд получилась из Шендригайловой. Так я создала новую фамилию и выразила уважение к бабушке.
Фото: Мария Кибанова
— Кто или что помогает вам в творческой деятельности?
— Люди, которые меня окружают. Без них было бы тяжело. Особенно последний год на работе оказался для меня сложным. Раньше дети не вызывали у меня никаких эмоций, я относилась к ним нейтрально, но работа с ними изменила мою точку зрения. Поняла, что они безумно интересные. У нас в лицее есть рок-группа. Дети всегда хотели играть вместе, но у них не было куратора, которым стала я. Они сейчас выступают локально в Сириусе и Сочи. Каждый раз смотрю на них и понимаю, что мы вдохновляем друг друга. Я учу их, они учат меня.
— Вы выпускаете песни на английском. Чем вас привлекает этот язык? Планируете ли петь русском языке?
— Я русский человек, который всей душой любит английский язык. Мы с ним вместе долгое время. Я закончила лингвистический факультет и преподаю язык. Даже с мужем разговариваю на нём. В какой-то момент начала думать на английском, и тексты песен рождались сами, в то время как на русском мне приходилось долго соображать. Английский – системный язык, в нём есть логика, и он намного мягче русского, петь на нём проще. Когда я начала учить иностранные языки, у меня изменилась картина мира, появилось очень много возможностей. Я познакомилась с огромным количеством людей из других стран. Английский – международный язык, его знает больше людей. Это же круто, когда ты можешь коммуницировать с людьми из других стран с помощью музыки и творчества. Сейчас у меня есть одна песня на русском. На фестивале я её исполню, но она не выпущена. Не могу сказать точно будут ли ещё песни на этом языке.
— С чем ассоциируется Ural Music Night? Почему решили поучаствовать?
— Я была в Екатеринбурге один раз на Ural Music Camp. Там познакомилась с голландцами и немцами и с ними же выступила на фестивале. Очень хотелось вернуться. Ассоциация – мультикультурность. Мне удалось познакомиться с иностранцами, встретиться с большим количеством людей, а для меня это очень ценно.
— Что можете сказать о нашем городе?
— Последний год я жила в Сириусе. Там идеально всё, но ежедневно ты видишь одних и тех же людей и туристов. Сириус – это «закрытое место», потому что это локация для образования и развития. А в Екатеринбурге есть какой-то вайб свободы. Все люди разные и тепло как дома. Я бы вернулась сюда ещё, чтобы исследовать город. Кажется, что если бы у меня была возможность переехать жить в Екатеринбург, то я бы согласилась.
Корреспондент – Мария Стрельникова, редактор – Виктория Коробкова, шеф-редактор – Алексей Звездин.